|
|
Опубликовано в еженедельнике "Русская мысль" № 4443, 13 - 19 февраля 2003 года.Михаил ВиноградовРоссийская дипломатия надеется вовремя заключить союз с победителемПереговоры Путина со Шредером и Шираком не означают готовности Москвы примкнуть к «антиамериканскому» союзу«Гибель "Колумбии" — это казнь, устроенная святотатцам на глазах всего человечества в небесной лазури. Ирак, на который нацелены пушки, бомбометы, ядерные ракеты, каналы стволов и телеканалы, откуда несутся непрерывная ложь, клевета, призывы к насилию и крови, — Ирак находится под защитой "Ноосферы", архангела Гавриила, вселенского закона, не допускающего победы Зла», - пишет на страницах газеты «Завтра» Александр Проханов. «Большинство членов Совета Безопасности (кроме откровенных вассалов США) признало доводы госсекретаря США абсолютно неубедительными и высказалось за преодоление кризиса вокруг Ирака мирными, политическими средствами. Однако правящая группировка России вновь заняла безликую, невразумительную позицию, болтаясь между твердой антивоенной позицией Европы, поддержанной практически всем миром, и колониальными амбициями Буша, оставшегося фактически в одиночестве», - вторит ему в более политкорректной форме лидер КПРФ Геннадий Зюганов. Эти воинственные заявления примечательны тем, что Проханов и Зюганов оказались едва ли не единственными российскими политиками, четко и однозначно сформулировавшими свою точку зрения на грядущую войну в Ираке. Остальные политики больше ориентируются на настроения населения: по данным фонда «Общественное мнение», около 50% участников социологических опросов высказываются за нейтралитет России и предлагают не поддерживать ни Вашингтон, ни Багдад. Как сказал один из участников опроса, «я уверен, что победит Америка, мне было бы очень приятно, если бы американцам там все-таки немножко вломили». И элиты, и население проявляют большой интерес к ситуации в Ираке, но он ограничивается вниманием к самому событийному ряду: никакой дискуссии о том, какую позицию следовало бы занять Кремлю, так и не началось. В растерянности и официальная пропаганда. С одной стороны, велик соблазн пафосно рассказывать об обстоятельствах визитов Владимира Путина в Германию и Францию, подчеркивая особые почести, оказанные российскому президенту. Однако когда речь заходит о содержании переговоров со Шредером и Шираком, то предъявлять общественному мнению практически нечего. В России мало кто верит, что трения внутри НАТО повлияют на позицию Вашингтона, и поэтому нет особого смысла популяризировать идею тройственного союза Париж-Берлин-Москва. Сказывается и «разочарование» в связи с югославской войной, когда провалились не слишком реалистичные, но вполне искренние надежды многих политиков и экспертов на раскол в НАТО. Поэтому ставка делается не на излюбленную миротворческую тактику, а скорее на имитацию дипломатической активности при реальной уступке инициативы на «антивоенном» направлении Франции и Германии. Поэтому говорить о каком-то реальном раскладе политических сил в отношении военной операции в Ираке не приходится – как максимум, можно моделировать реакцию элиты на начало боевой операции. Однозначно прогнозируема только антиамериканская позиция коммунистов. Традиционно прочным союзником Багдада считается Владимир Жириновский, но его поведение будет носить ситуативный характер. Лидер ЛДПР уже заявил о возможности поддержки американцев в том случае, если Вашингтон гарантирует соблюдение российских интересов в постхусейновском Ираке и пойдет на уступки Москве по ряду других политических и экономических вопросов. Путин и «Единая Россия» пока держат паузу, дожидаясь, в какой момент присоединение к США принесет наибольшие плоды – то есть Россия более склонна придерживаться не франко-германской, а китайской линии поведения. В сложном положении оказались правые: поддержку франко-германской линии они считают неперспективной, но однозначно выступать на стороне США тоже не торопятся, опасаясь потерять часть избирателей. Весьма вероятно, что, как и во время югославской войны, правые в итоге займут невнятную позицию, которая не принесет им особых дивидендов при любом развитии событий. Довольно пассивны и российские эксперты: показательно, что в большинстве изданий публикуются лишь информационные материалы о ситуации вокруг Ирака, а журналисты и политологи не торопятся выражать свою точку зрения. Единственным исключением стала площадка клуба «Гражданские дебаты» и интернет-сайта «Кремль.Орг» - их аудитория довольно ограничена, поэтому эксперты позволяют себе высказываться здесь весьма откровенно. Так, по оценке политолога Вячеслава Никонова, «главная стратегическая задача России в ситуации с Ираком - вовремя оказаться с победителем» (то есть с США). Бывший главный редактор «Независимой газеты» Виталий Третьяков тоже высказывается вполне однозначно: «Стратегический интерес России - чтобы как можно дольше была неопределенность. Теоретически России выгодно сейчас спрятаться в кусты. А практически она не может это реализовать, потому что она остается великой страной и спрятаться ей невозможно. Здесь вообще не может быть стратегии. Это и есть искусство настоящего дипломата, настоящего политика – стратегически лавировать». А по мнению дипломата Анатолия Адамишина, «каковы бы ни были противоречия между Европой и США, Западная Европа в итоге «ляжет» под Соединенные Штаты. Рассчитывать на то, что европейцы будут «таскать каштаны из огня», абсолютно неосновательно. Поэтому России нужно вести тонкую политику: выступая за международную легитимность, поддерживать Францию, Германию, Китай и других членов Совета Безопасности. Но при этом понимать, что это игра второстепенная и тактическая». По мнению парижского корреспондента «Коммерсанта» Натальи Геворкян, «если бы США начали войну без поддержки Совета безопасности ООН, самое большое облегчение испытал бы российской президент». Если же говорить об оценке противостояния франко-германского альянса с «проамериканской» частью НАТО, то мало кто из экспертов верит в победу «старой Европы» - как максимум, комментаторы высказывают моральную поддержку «миротворческой» линии, но в ее успех верят слабо. Поэтому эксперты либо вообще уклоняются от собственной оценки конфликта в НАТО, либо готовы более благожелательно оценить позицию США. Так, политолог Андрей Пионтковский считает, что для европейских элит (прежде всего, французской и германской) настоящим шоком стало не 11 сентября 2001 года, а успех операции США в Афганистане, которая «наглядно показала, насколько военный, экономический, технологический, политический потенциал США превосходит ресурсы своих европейских союзников. Некоторые европейские страны предъявляют Соединенным Штатам много конкретных упрёков и претензий, иногда справедливых и разумных. Но всё-таки трудно отделаться от впечатления, что основным фактором, раздражающим часть европейских элит, является само существование США, державы, превосходящей по мощи и влиянию всех своих партнёров». Не менее категоричен и редакционный материал газеты «Ведомости»: «МИД России учится на собственных ошибках, а дипломаты Франции и Германии не учатся на чужих. Россия умудряется быть одновременно главным союзником Хусейна и мягким, неназойливым критиком Буша. Эта акробатическая поза позволяет стране в случае чего отступиться от Ирака без потерь для своего международного авторитета». Москва |
Сайт открыт 24 июня 2000
года. Последнее обновление: 13 февраля 2003
|