Маяк, 3 июня 2006 года

Генеральное свержение, или кто заменит Устинова

Елена Щедрунова (ведущая программы)

Главное событие этой недели, несомненно, - неожиданная добровольная отставка Генпрокурора страны. Чем вызвано это решение, и как теперь будет развиваться борьба с коррупцией в России? 
В студии - профессор МГИМО, представитель комиссии Общественной палаты по вопросам глобализации национальной стратегии развития Андраник Мигранян, Генеральный директор совета по национальной стратегии Валерий Хомяков, а также Михаил Виноградов, руководитель департамента политического консультирования центра PROПАГАНДА.

- Ваше первое ощущение, когда вы услышали весть об отставке генерального прокурора, добровольной, но очень скоропалительной?

МИГРАНЯН: Уже давно ходили самые разные слухи о Генпрокуроре. С одной стороны, некоторые предполагали, что его не представят на второй срок, другие говорили, что он входит в обойму лиц, которые могут претендовать на место президента в 2008 году. И тот, и другой вариант циркулировали в экспертном сообществе. Исходя из этого, можно сказать, что большой неожиданности здесь не было. Проблема в том, какой из этих вариантов, циркулирующих в экспертном сообществе, близко к действительности? Думаю, что скоро мы узнаем ответ на данный вопрос. 

- Говорят, что Устинов станет представителем России в Евросоюзе, это значимая должность?

МИГРАНЯН: Это достаточно значимая должность, если учесть, что с этой должности Фрадков стал премьер-министром. Потому, может быть, это тот наш паровоз на запасном пути, который будет стоять до того момента, когда надо будет его ввести в действие. Если это правда. Это значит, что он не выпадает из обоймы, это значит, что нет никакого недовольства его действиями, и он не уволен. Он просто передвинут на другое место. Если это состоится, это будет означать, что разговоры о том, что у него будут какие-то политические перспективы более высокие, чем должность генерального прокурора, не лишены основания. Вы же представляете, что Генпрокурор это предел, с этого места никуда больше не двигаются. На этом месте работают до конца и уходят на пенсию.

- Для вас это не было неожиданностью?

МИГРАНЯН: Нет. Другое дело, что, как и в любом государстве, не только в советском, не только в российском, в окружении первого лица всегда есть определенный баланс сил, баланс влияния. Там представлены разные интересы. Мы увидим, кто займет это место. В зависимости от этого можно понять, баланс нарушен или нет. Если нарушен, то в какую сторону.

- Ваша первая мысль, когда вы услышали об отставке Устинова?

ХОМЯКОВ: Если говорить об ощущениях, то были какие-то ожидания с начала весны, что что-то должно произойти, какие-то серьезные кадровые перестановки. Это ожидание не покидало и многих наших коллег. Но ощущение, когда я услышал это по телевидению, было неожиданностью. Странно, что не было слухов перед этим, не было утечек. Наши некоторые коллеги, журналисты говорят о том, что сама отставка была похожа на спецоперацию. Я с этим согласен. На самом деле, была такая спецоперация по отставке Устинова. Если вспомнить предыдущую отставку, отставку Юрия Скуратова, то она длилась год с лишним.

- Но он не хотел уходить.

ХОМЯКОВ: Там другая была ситуация. Но здесь в течение буквально нескольких часов кадровый вопрос был решен.

- Может быть, вы какие-то утечки слышали?

ВИНОГРАДОВ: Я испытал изумление. С одной стороны можно вспоминать, что недавно был развал в суде дела Пола Хлебникова, была довольно серьезная атака министра обороны Сергея Иванова на военную прокуратуру во время скандального дела Сычева. Тучи сгущались. В то же время, Устинов входил, если не в пятерку, то в десятку самых проверенных людей, абсолютно управляемых, несколько скандальных, но при этом абсолютно лояльных, которые никогда не позволяли себе серьезного отклонения от генеральной линии. Для меня это было неожиданным. И скорее, это напоминает отставку Барсукова, Коржакова, Сосковца. Отставка Устинова напоминает операцию по отставке Касьянова два года назад. Таинственно и неожиданно.

- Не так неожиданно. Не соглашусь. Все говорили, что будет смена, как бы второго срока, будет второй премьер, такие слухи ходили.

ВИНОГРАДОВ: Можно открыть газету "Жизнь" за 17 мая и увидеть прогноз Станислава Белковского о том, что Устинова в ближайшее время уволят. То есть утечки такого рода были. Если дальше пытаться объяснять это событие, наверное, есть две стратегических версии, мы будем об этом говорить. Первое, актуализация темы борьбы с коррупцией, и вторая - гонка преемников.

- Вы считаете, что в данном контексте стоит рассматривать, что Устинова просто переводят на другой политический уровень, и второй момент это борьба с коррупцией. Причем совершенно разные вещи на самом деле.

ВИНОГРАДОВ: Вчера не произошло никакого повышения Устинова. Устинов отправлен в кадровый резерв, если в ближайшие дни он не станет кем-то очень большим, кадровый резерв, граничащий с кадровым отстойником. Таких структур немало, у нас есть Совет Безопасности, у нас есть некоторое количество структур, когда чиновника на всякий случай оставляют где-то на государственной зарплате, но не более того. Может быть, при ином раскладе Устинов появится. Но пока мы должны говорить о 4-5 основных кандидатах в преемники, и Устинов в их число не попадает.

- Ему пророчат должность представителя России при ЕС.

ХОМЯКОВ: Не настолько влиятельна эта должность, чтобы с нее стартовать в президентские выборы. На мой взгляд, политическая карьера Устинова уже завершена. Большая политическая карьера. Он многое сделал, безусловно, за 7 лет своего прокурорства. Но каких-то других более высоких политических перспектив, или каких-то взлетов я пока не вижу. По крайней мере, до 2008 года.

- Как вы считаете, что могло случиться? Наверняка, это заботит очень многих.

МИГРАНЯН: Я не соглашусь, что окончательно с Устиновым все ясно и понятно, потому что всегда это зависит от первого лица придать значение тому или иному институту. Я хорошо знаю в 1990 годы, мне было очень хорошо видно изнутри властную систему, когда я был в президентском совете Ельцина. Совет Безопасности являлся в один период мощнейшим институтом, когда им руководил Скоков. Когда 20 марта Скоков не поддержал попытку Ельцина осуществить переворот, Совет Безопасности превратился в отстойник, и туда перевели Лобова, а Скокова убрали. Тогда он работал уже, Ельцин, с Юрой Батуриным, создав должность помощника по национальной безопасности. Но когда Лебедь стал секретарем Совбеза, этот институт стал играть чрезвычайно важную роль. После Лебедя это опять стало отстойником.

МИГРАНЯН: Все попытки превратить Совет Безопасности в штаб выработки внешнеполитической линии - провалились с самого начала. Я с истоков знаю этот институт, знаю все эти попытки. Я думаю, что если бы это было так, то надо было бы ликвидировать должность помощника президента по международным делам Сергея Приходько, все сосредоточить в руках Игоря Иванова, и превратить этот институт в нечто типа американского совета по национальной безопасности. Но это настолько далеко, как небо от земли.

Очень важно понять, что будет с правительством, какие произойдут изменения в самом правительстве. Намечается отставка Грефа, может быть, это не последняя, за этим пойдут и другие отставки. Рано списывать кого бы то ни было, тем более, что Устинов никогда не отличался самостоятельностью в своих действиях. А это выше всего ценится в российской политической жизни.

- А как вы насчет конспирологии, всяких версий?

ХОМЯКОВ: Я тоже небольшой любитель подобного рода вещей. Но последствия очевидны. И это известно многим, кто интересуется Кремлевскими раскладами. Конечно, группировка Сечина серьезно ослабла в результате этой отставки. Соответственно, группировка Медведева, если его рассматривать, как потенциального преемника или наследника, в результате этого усилилась, так же как и Сергея Иванова. Впереди могут быть достаточно серьезные кадровые изменения. Судя по всему, президент серьезно взялся за переформатирование тех политических сил, которые находятся вокруг него в самом ближайшем окружении. Президенту необходимо создать более выгодные стартовые позиции для тех людей, кого он мог или рассматривает в качестве потенциальных преемников на посту президента после 2008 года. И в данном случае Устинов, его политическая деятельность, то, что он, начиная техническим генеральным прокурором, стал политиком, и неоднократно входил, если и не в десятку, то в двадцатку ведущих политиков страны. Что-то не удовлетворило, видимо, президента в его работе, в тех раскладах, в которых он оказался в силу разных причин. Отсюда произошло то, что произошло.

- Мы перешли к теме преемников. Кандидатура Козака, которая первая прозвучала совершенно неожиданно для многих, это идеальная кандидатура на пост прокурора?

МИГРАНЯН: Фамилия Козака прозвучала не неожиданно. Потому как до Устинова фамилия Козака уже была в качестве кандидата сразу после того, как убрали Скуратова. Благодаря Михаилу Швыдкому и второму каналу мы имели возможность видеть его подвиги. Этот человек остался в памяти как большой ценитель женской красоты.

Устинов - это человек православный, имеющий более уважительное отношение к семейным ценностям. Проблема с Козаком сложная. Мне трудно судить о нем, потому что я не знаю о его деятельности в петербургский период его жизни. А что касается московского периода, то с его именем, скорее, связано то, что бы ему ни поручали, он не доводит до конца. Он должен быть осуществить административную реформу, его посередине убрали оттуда, и реформа развивалась. Что кроме недоразумений, негодований и очень серьезных критических замечаний ничего другого не вызвало. Он работает на юге, полномочный представитель. Видимо он честный и симпатичный человек, и очень хотел бы добиться чего-то такого позитивного и хорошего. Но, судя по тому, как развиваются события на юге, я в этом ничего такого уж серьезного, прорывного и позитивного не вижу.

(…)

- Михаил Виноградов, есть ли какие-то версии?

ВИНОГРАДОВ: Придется порассуждать в формате конспирологии. Можно выдвинуть три версии. Первая – это шаг эмоциональный, как это было с тишайшим и лояльнейшим Касьяновым. Эмоциональный шаг может быть, например, связан с тем, что прокуратура недавно арестовала акции компании «Транснефть» - акции, традиционно пользующейся особым вниманием Владимира Путина. В этом случае мы не получим какой-то принципиально новой фигуры на посту Генерального прокурора. Например, сегодня называли кандидатуру министра юстиции Юрия Чайки – она будет логична в этом случае.

Вторая версия связана с антикоррупционной кампанией. Мы видим, что в мае Владимир Путин говорит о важности борьбы с коррупцией. На первый взгляд, заявления были достаточно дежурными, и в отличие от демографических инициатив они не вызвали серьезного общественного резонанса, однако затем прокуратура выдвигает эту тему в качестве одного из приоритетов. Но, если бы тема борьбы с коррупцией действительно была бы столь значимой, мы вчера бы увидели не тихую кулуарную отставку, а «разнос», демонстрацию президентом озабоченности борьбой с коррупцией. Однако этого вчера не произошло.

Третья версия – это «гонка преемников», связанной с конкуренцией «большой четверки» государственных компаний («Газпром», «Роснефть», «Рособоронэкспорт», РЖД), каждая из которых имеет собственного кандидата в будущие президенты. Уход Устинова серьезно ослабляет сечинскую группу, и если Александр Коновалов становится новым прокурором, это будет усилением позиций Дмитрия Медведева и подтверждением его статуса как главного кандидата в преемники. Если же приходит Дмитрий Козак, скорее всего, мы получаем пятый центр притяжения – нового кандидата в президенты, появление фигуры, равновеликой Медведеву и Иванову.

Полная версия интервью расположена в аудиофайле по адресу http://www.radiomayak.ru/schedules/50/28091-audio.html