Маяк, 10 мая 2006 года

Послание президента было обращено к внутреннему слушателю

Ведущий программы Владимир Аверин

Только что мы услышали Послание президента страны Владимира Путина Федеральному Собранию, собственно говоря - обращение к нации. И можно уже анализировать и сравнивать, что произошло, какие новые задачи поставлены, тем более что президент подчеркнул в финале, что это - продолжение тех мыслей, которые он уже высказывал на протяжении последних трех лет. У нас в студии Константин Васильевич Симонов, директор Центра политической конъюнктуры и Михаил Юрьевич Виноградов, руководитель департамента политического консультирования центра PROПАГАНДА.

- До оглашения этого послания практически все комментарии сводились к тому, что главный упор будет сделан на внешнюю политику, на отражение роли и места России в мировой политике. С вашей точки зрения, оправдались эти прогнозы или не оправдались?

СИМОНОВ: Мне кажется, что эта тема - России как энергетической сверхдержавы - в послании прозвучала достаточно скромно. Основной акцент все-таки был сделан на темах национальных проектов и тех проектов, которые не получили статуса национальных, но тем не менее являются приоритетными в течение достаточно длительного периода времени. Я имею в виду прежде всего военную тематику, развитие армии и ее реформу. Поэтому вначале несколько слов президент сказал о той роли, которую Россия должна занимать в этом мире, в энергетическом мире, сказал и про наши успехи здесь, про капитализацию "Газпрома" и про возможную торговлю нефтью за российские рубли. Но я думаю, что все-таки это послание было обращено, судя по всему, к внутреннему слушателю, а не к внешнему потребителю. И я думаю, что президент еще для внешних потребителей не раз свои идеи основные, которые он уже писал и в статьях, и в выступлениях по поводу России как энергетической сверхдержавы, по мере приближения даты саммита "восьмерки", безусловно, будет заявлять. Поэтому для меня тоже было несколько неожиданным, что в этом послании тема энергобезопасности прозвучала пунктиром.

- А для меня нет, потому что если мы говорим о роли и месте России, то, может быть, совершенно оправдан этот посыл, направленный на внутреннего потребителя, на граждан Российской Федерации, с четким осознанием того, что коли не будет у нас населения достаточного, коли не будет у нас развитой экономики, коли не будет у нас достаточно боеспособной армии, то можно забыть о важном месте и роли в мировой политике, в мировом разделении труда и проч.

СИМОНОВ: Энергетическая сверхдержава зарабатывает деньги для того, чтобы реализовывать и нацпроекты, и армию реформировать, и женщинам платить по 250 тысяч рублей.

- Пока энергетическая. Михаил Юрьевич, с вашей точки зрения, какие-то основные новые модели развития обозначились?

ВИНОГРАДОВ: Обычно послания президента имеют три таких целевых аудитории. Первая - это бюрократический аппарат, которому важно понять, что вот атомщики вписали свою строчку в послание, а угольщики нет. Для них важны эти сигналы: насколько важен статус нацпроектов, умерла или нет идея удвоения ВВП и т. д. Вторая целевая аудитория - это западное общественное мнение. Традиционно послание президента достаточно серьезно ориентировано на нее. И третья целевая аудитория - это население. Неожиданным было то, что население стало главной целевой аудиторией если не всего послания, то, безусловно, той его социальной составляющей, которая касалась демографии, поддержки материнства и так далее. Тут можно даже говорить о заимствовании некоторых идей у прошлогоднего правительства Юлии Тимошенко - настолько социальная составляющая была очевидна. В принципе это совершенно логично, потому что постепенно страна подходит к предвыборному циклу, и нужны некоторые новые идеи. Мы видим, что идеи национальных проектов имели резонанс, но резонанс ограниченный, резонанс среди тех, кто смотрит программы новостей. Те, кто смотрит телесериалы, где нет перебивающих рекламных роликов про национальные проекты, они про это не в курсе. И нужно было что-то более ударное, более серьезное, чем национальные проекты, и, может быть, четче попадающее в настроение избирателей. И здесь адресность послания - а адресовано оно было прежде всего женщинам - была достаточно заметна. Другое дело, что эта идея получит, безусловно, поддержку у тех, кто благожелательно воспринимал слова президента. У тех же, кто относится к нему более осторожно, например, вызовет вопрос положение отцов. То, что президент не дезавуировал идею отмены отсрочек от службы в армии молодым отцам, показывает, что приоритет в сторону материнства, но семья все-таки состоит из двух и более человек, как правило. И может быть, такая женская составляющая была неожиданной для главы государства. Раньше все-таки у него более "мужские" были тексты. И это для меня главная новость - такая социальная составляющая, потому что запрос на то, что мы пухнем в нефтяных деньгах, где же они, когда же мы их увидим, он существует в обществе сегодня, и, наверное, это самый главный запрос общества сегодня.

- В известной степени ответ на этот запрос прозвучал, когда зашел разговор о демографии. "А теперь о самом главном". А самое главное - это "женщины, любовь и дети". И здесь президент привлек внимание всех. И то, что был сделан упор именно на семьи или, точнее, женщин, имеющих двух и более детей или планирующих обзавестись вторым ребенком, - важное дело. Увеличение пособия на столько-то процентов, этот женский капитал в 250 тысяч, которые женщина может безналично вкладывать в будущее либо свое, либо своих детей. С вашей точки зрения, те идеи, которые прозвучали, не свидетельство ли того, что президент довольно внимательно прислушивался к выступлениям оппозиции? Потому что, согласитесь, прошлогодние выборные кампании региональные, московская например, под этим флагом прошли. За демографию, за решение демографических проблем в основном воевала оппозиция. Очень многие идеи, которые оппозиция высказывала, и вроде бы они в штыки тогда принимались, теперь нашли свое отражение в послании.

ВИНОГРАДОВ: Если говорить о московских выборах, произошло некоторое смягчение акцентов в части миграционной амнистии, обозначен приоритет в сторону людей, принимающих культуру. То есть в этом виден некоторый учет требований той же "Родины", мягкий учет, потому что явно миграционная амнистия будет идти, но тем не менее силовые структуры получили некоторый маячок, что все-таки население, принимающее российскую или русскую культуру, должно иметь зеленый свет.

Что касается демографии в целом, я думаю, это скорее ответ на запрос общества на повышение уровня жизни. Он связан, во-первых, с тем, что уровень жизни в стране действительно достаточно низок, во-вторых, с тем, что в стране, безусловно, растет значение ценностей потребления, и люди, видя по телевизору рекламу, видя опыт своих соседей, естественно, хотят иметь возможность приобретать те или иные товары и продукты.

Я думаю, что поддержка материнства - очень сильный ход и ход ожидаемый. Наверное, следующей темой, которую могла бы эксплуатировать оппозиция, если бы она в России была, могла бы быть социальная поддержка пенсионеров. Действительно, в случае решения проблемы материнства проблема пенсий выйдет сегодня на первый план.

СИМОНОВ: Я бы добавил, что про пенсии президент уже сказал, обещал повышение на 40 процентов. И еще бы отметил, что на самом деле давно левой оппозиции Путина критиковать особо, получается, не за что, поскольку не первый раз уже возникает вопрос: а чьи это лозунги - левой оппозиции или президента Путина, который достаточно активно говорит о социальном государстве и эти темы социальной политики заявлял достаточно часто? И поэтому здесь для левых уже узость тем становится очевидной. Не случайно они смещаются активно вправо и готовы даже с правыми объединяться, поскольку они не понимают, что они здесь могут предложить. И, кстати, идея рубля как не просто конвертируемой валюты, а как нефтегазовой мировой валюты предлагалась некоторыми экономистами той же "Родины".

- Если возвращаться к конкретным цифрам, то в президентском послании озвучены более радикальные меры, чем озвучивала левая оппозиция в своих самых смелых предположениях. Конечно, 250 тысяч материнского капитала - это такой козырь, который очень сложно перешибить.

И еще, обращаясь к Федеральному Собранию, президент сделал упор на то, что страна вступает в предвыборную гонку, 2007 год - это год выборов. И вы, - сказал президент, обращаясь к членам Федерального Собрания, - будете формировать бюджет этого года. Вот это обращение к депутатам, большинство из которых - представители "Единой России", с призывом не растаскивать бюджет на решение сиюминутных политических предвыборных задач, а сосредоточиться на перспективах - тоже, по-моему, очень важный политический ход. Неоднократно на это делается упор: помните о главном, помните о перспективных задачах развития страны, а не только своего состава парламента, только своей партии.

СИМОНОВ: Здесь, мне кажется, риски некоторые тоже существуют. Потому что сейчас дали фактически отмашку депутатам тратить деньги и сделать бюджет уже следующего года. (Президент подчеркнул, что вот эти цифры, которые он называет, он хотел бы, чтобы они попали уже в бюджет следующего года, - и 250 тысяч, и повышение ежемесячных пособий в два раза с лишним.) И есть, безусловно, опасность, как бы депутаты не поняли слишком буквально эту команду и действительно не начали бы еще более энергично требовать распределения тех денег, которые в стабфонде существуют. Ведь это известная проблема, что если начнется праздник жизни и распределение слишком энергичное тех денег, которые энергетическая сверхдержава заработала, то тут мы получим инфляцию, с которой правительство не знает, как справиться, несмотря на все победные реляции, которые мы видели в начале мая. И здесь огромное количество будет экономических проблем. Поэтому здесь тоже нужен некоторый баланс между, так скажем, либеральным экономическим развитием и идеей социального государства всеобщего благосостояния.

- То есть это такой сдерживающий фактор?

СИМОНОВ: Я боюсь, как бы депутаты не восприняли послание как карт-бланш, который президент Путин дал на увеличение расходной части бюджета до непредсказуемых горизонтов.

ВИНОГРАДОВ: Я в словах президента услышал действительно призыв к депутатам быть аккуратнее в расходах. И при этом призыв к заключению нового союза с региональными элитами и с губернаторами. Идея о возвращении части денег, отнятых в федеральную пользу из регионов, обратно в регионы, безусловно, накануне выборов вполне логична с точки зрения повышения лояльности региональных элит и повышения их мотивации работать на федеральную власть - действующую и, возможно, будущую.

Что еще важно в социальной составляющей позиции главы государства? Есть такой традиционный прием в пиаре - работать на противопоставлении: было плохо, стало хорошо. На старте президентства Путина много говорили о том, что вот при Ельцине, смотрите, как было ужасно, мы сейчас возьмемся за дело и будет лучше. Во время второго срока Путина многие говорили: понимаете, во время первого срока Путина было трудно, мешали олигархи, во время первого срока были проблемы, во время второго срока все стало хорошо. В словах президента только один раз я услышал апелляцию к 99-му году: сравнение с военными маневрами, которые плохо проводились. Хотя накануне президента призывали отмежеваться от 90-х годов, например, глава МИДа Сергей Лавров выступал с критикой 90-х годов. Тем не менее президент отказался от противопоставления "до меня было плохо, сейчас хорошо" и, скорее, все-таки пытается апеллировать к модели будущего, то есть: сейчас средне, будет отлично. Это принципиально иная модель позиционирования президента, попытка создать картину мира будущего. Посмотрим, может быть, она удастся.

СИМОНОВ: Я бы еще отметил, что в принципе послание ничего нового не сказало. Может быть, в чем-то это его плюс, потому что президент воспроизвел все старые месседжи, которые он в прошлых посланиях высказывал, и тем самым показал, что - надеюсь, по крайней мере, - он будет логичен в том, чтобы завершить реализацию тех вещей, которые он сказал. Мы знаем, что уже в прошлых посланиях речь шла и об образовании, и о здравоохранении, о тех темах, которые вошли потом в нацпроекты, реформа армии постоянно в этом плане звучала, и новая политика в СНГ, и так далее. То есть все эти темы излагались не только в посланиях, но и в других выступлениях президента - и по теме ВТО, и по конвертируемости рубля. Кстати, тема конвертируемости рубля несколько лет назад в послании тоже звучала. Всегда это плюс, безусловно, что существует некая логичность и президент не отказывается от своих слов, потому что в принципе, наверное, было бы неправильно, если бы каждый год президент говорил что-то новое... Вот у нас сложилось такое ожидание послания как некоего политического шоу, когда президент что-то должен - раз! - сказать сенсационное.

- Но надо отдать должное мне и моим коллегам - мы нагнетали это ожидание: мол, не разглашается ни слова из послания...

СИМОНОВ: Но у послания нет такой функции, чтобы все схватились за голову и попадали под стол. Это не его задача. Здесь президент повторил ту политику, которую он уже озвучивал, фактически сформировал некий социальный консервативный курс, где акцент делается на армию, на семью. Хотелось бы, чтобы еще и на сильную экономику тоже акцент делался.

- Когда вы говорите, что апелляция к прошлому прозвучала только единожды, это не совсем так. Он вспомнил 1999 год, когда была "армия 1400 тыс. человек, а воевать некому". И в самом начале сказал: главные проблемы современного российского общества - это недоверие населения к власти и крупному бизнесу. И здесь апелляция к 90-м была совершенно очевидной, потому что в 90-е годы так сложилось, и нам до сих пор не удалось преодолеть эту тенденцию. И дальше: к власти главная претензия - что справедливый закон, но твердого его исполнения власть не может добиться, а к бизнесу - что бизнес нажил состояние неправедным путем. "Наступать на мозоли" тем, кто нажил свои состояния неправедным путем, - это тоже очень мощный посыл, который, видимо, заставил очень многих почесать в затылке и задуматься.

ВИНОГРАДОВ: Особенность этого посыла в том, что он может быть прочитан двояко, особенно слова о социальной ответственности. Они могут быть прочитаны как продолжение идеи социальной ответственности бизнеса, идеи достаточно популярной и воспринимаемой неоднозначно, поскольку часто она служит прикрытием для такого административного и государственного рэкета. Другое возможное прочтение связано с тем, что социальная ответственность власти, а не только бизнеса. Коррупция - это проблема низкой социальной ответственности власти. То есть мы расширяем понятие социальной ответственности и включаем власть в число тех, кто несет обязательства перед обществом. То есть немножко снижаем возможность манипуляции понятием "социальная ответственность" для того, чтобы держать все время бизнес на прицеле.

СИМОНОВ: Я бы отметил еще, что в принципе тема приватизации государства бизнесом в период правления Бориса Ельцина, она неоднократно озвучивалась исполнительной властью даже в течение этого года в программных документах. В общем-то эта тема очень четко звучала, что это - одна из угроз. Про офшорную аристократию говорилось и так далее. Я думаю, что президент Путин опять же эту мысль подчеркнул относительно того, что такой способ управления государством, когда частный бизнес диктует свои права, условия и, по сути дела, принимает государственные решения, недопустим. И здесь опять же некая логика прослеживается.

Но в целом я бы хотел отметить, что очень мало на самом деле про экономику президент говорил. Безусловно, послание прежде всего было социальным, то есть тема армии, социальные темы, они преобладали, а остальные темы, и политической реформы, они прошли рефреном. Правда, возвращаясь к теме последовательности: президент Путин в конце подчеркнул как раз эту мысль, что я не говорю про политические реформы, потому что этому было посвящено прошлое послание, об этом я говорил там, там, там. То есть он пытается выстроить какую-то систему комплексного текста, где очередное послание дополняет предыдущее.

- Значит ли это, что то, что касается реформы политической системы, это пройденный этап? Результаты ее вполне удовлетворяют, и нет оснований возвращаться к этому?

ВИНОГРАДОВ: Я думаю, что мы переходим к большой части разговора о том, чего не было в послании. В послании не было отношения президента к теме государственного капитализма. Если во время зимней пресс-конференции он много говорил о крупных компаниях в отдельных отраслях, в том числе в нефтегазовом секторе, здесь акценты звучали не так четко, потому что в прошлом году мы видели тенденции к приходу государства в автомобильный бизнес, усилению государства в нефтяном секторе и так далее.

- А вот тут я бы с вами поспорил, потому что, когда зашел разговор об экономике, во-первых, фигурировал "Газпром", во-вторых, "Газпром" был назван не просто сам по себе, а в связи со структурными реформами в нашей экономике и созданием крупных компаний. И еще, когда президент возвращался к авиастроению, космосу, судостроению, он отметил необходимость создания крупных холдингов и что правительство должно как можно скорее решить эту проблему, создать условия для этих самых крупных холдингов. С участием государства, разумеется.

ВИНОГРАДОВ: Зимой было четкое концептуальное обоснование прихода государства в эти отрасли. Сейчас не было концептуального обоснования. По той же авиации есть разные сценарии формирования холдингов, там есть и борьба лоббистов. И Путин не дал четкого представления, какой сценарий в большей степени отвечает его интересам. Сторонники президента говорят о возвращении государства в экономику, противники президента говорят о силовой олигархии новой, государственной олигархии. Четкой расстановки акцентов и обозначения позиций: в будущем будет так, а в следующем году мы усилим роль государства или, наоборот, защитим бизнес от чиновника, от произвола, - четкого акцента сегодня не прозвучало. Это о том, чего не было в послании.

СИМОНОВ: Но все-таки я бы отметил, что действительно здесь некая логика присутствовала. Сначала президент сказал о том, что крупный бизнес в свое время доминировал над государством, фактически приватизировал его. А затем он сказал, что ставка на государственные компании позволяет сделать две вещи: увеличить их капитализацию - и тут же привел пример с "Газпромом", говоря о том, что компания вышла на третье место, - и, второе, сконцентрировать инвестиционные ресурсы на каких-то прорывных направлениях, таких, как тот же космос, о котором очень много в последнее время вспоминали. Другое дело, что уже много месяцев не утихает бурная дискуссия относительно того, кто же, собственно, более эффективен - частные компании или государственные? Тут аргументы есть и у той, и у другой стороны достаточно мощные. Но президент Путин свое мнение высказал, что да, государство позволяет увеличивать капитализацию компаний, привлекать инвестиции и инвестировать их в какие-то прорывные отрасли, куда частный бизнес никогда бы не стал инвестировать.

- В послании была еще одна важная составляющая - это национальная безопасность, это ответы на те угрозы, которые существуют, и это довольно откровенное высказывание в адрес волка, который "знает кого кушать. Кушает и никого не слушает". Была фраза о том, что военный бюджет США в несколько раз больше, и это противостояние было заявлено отчетливо. Или мне это показалось?

ВИНОГРАДОВ: Я думаю, что мы не ушли от вопроса о том, чего Путин не сказал, потому что реально была принята такая компромиссная формулировка. То есть ждали отповеди "фултоновской речи" Чейни, которую он произнес в Вильнюсе, ждали очень жесткого внешнеполитического вектора. Мы увидели, что президент обозначил свою позицию, обозначил достаточно мягко, сохранил возможность для дальнейших переговоров с ведущими партнерами по "восьмерке". И я думаю, что эта фраза должна была прозвучать, потому что Чейни рассчитывал, что какая-то реакция будет, Россия показала, что она услышала слова Чейни. Но дальше Россия не пошла. То есть решено в публичную сферу это не выносить, причем, наверное, это правильно, потому что делать из речи Чейни фултоновскую речь несправедливо. Сама фултоновская речь сильно демонизирована в истории. На самом деле отставной премьер Черчилль в 1946 году не мог развязать холодную войну, это была, конечно, реакция советской пропаганды на возникший повод. Я думаю, что сегодня российские власти поступили более мудро, потому что выступление Чейни было, конечно, декларативным, оно само по себе не содержало принципиально нового вектора американской внешней политики.

- Путин и сказал, что мы не должны повторять ошибок Советского Союза и реагировать на это как бы в сторону холодной войны.

СИМОНОВ: Безусловно. Поскольку мы уже здесь решили, что прежде всего послание было обращено к населению, и это очень ярко было видно, то все-таки население, мне кажется, ожидало услышать некую жесткую позицию России. То есть все-таки мы хотели бы видеть, что Россия уважает себя и пытается показать, что с ее мнением предстоит считаться. И я с Михаилом не совсем соглашусь, что здесь была некая мягкость проявлена. Да, формулировки были, может быть, завуалированы, президент Путин говорил: "товарищ волк" или "кое-кто", касаясь внешней политики. Но тем не менее фактически говорилось об угрозе ядерной войны, о том, что действительно ведущие страны тратят достаточно много на вооружение, России следует у них поучиться, потому что пока только доли трат совпадают у нас на оборону, в России и, как он сказал, в Великобритании и Франции, а надо стремиться к абсолютным цифрам. Хотя лично мне кажется, что сначала надо, конечно, зарабатывать столько, сколько зарабатывают Англия, Франция и Соединенные Штаты по валовому внутреннему продукту, а потом уже довести это все до абсолютных цифр. Но тем не менее вот такие достаточно жесткие термины прозвучали.

И, кстати говоря, о внешней политике. Президент Путин вообще мало говорил про внешнюю политику, но тем не менее сразу сказал про ЕС, подробно, а о Соединенных Штатах он сказал в списке "других стран" через запятую. И вот эти все отсылы по поводу гонки вооружений и так далее. И, кстати, перечислены были достижения совершенно четкие, по мнению Путина, которые относятся к нашему военно-промышленному комплексу, и про ядерные подводные лодки, и про ядерные ракеты говорилось, и про то, что необходимо инвестировать наконец-то деньги в вооружение и более четко за этим следить. То есть в принципе здесь, мне кажется, население хотело услышать речь президента сильной страны, которая в том числе обладает и сильной армией, оно и услышало.

ВИНОГРАДОВ: А можно мне сказать, что в этом случае Путин убирает акцент с темы международного терроризма, который до реанимации темы разрядки был все-таки врагом номер один, тем же самым "товарищем волком"?

СИМОНОВ: А кстати, он об этом прямо и сказал. Он сказал о терроризме, но потом он прямо же сказал о том, что как-то забыли мы об угрозе ядерного конфликта и это тема, которая должна опять прозвучать. То есть фактически он ее реанимировал. Действительно, раньше очень много говорилось о терроризме как враге номер один и о совместной борьбе. Теперь... И про блоковое мышление, кстати, президент сказал, что кое-кто еще мыслит категориями блокового мышления, не надо об этом забывать. То есть в этом плане произошла некая реанимация этой темы, что опять нас пытаются разделить на хороших и плохих, опять пытаются вот это блоковое мышление нам навязать. Правда, Путин сказал, что это не наша политика, а политика, которая навязывается Западом. Эта идея прозвучала, что опять на Западе предлагают нам мыслить категориями "хороший Запад, плохой Восток". На что они нас толкают? Если они нас толкают на такие решения, значит, они их получат. Я думаю, население это и хотело услышать.

- И еще важный момент, по-моему. Когда зашел разговор о национальной безопасности, то практически в первых строках были поставлены задачи скорее даже не технологические, не чисто военные, а дипломатические. Потому что до сих пор нет в мире договоров, которые бы гарантировали от попадания ядерного оружия в космос. Нет до сих пор каких-то специальных гарантий по поводу использования баллистических ракет с ядерными боеголовками. То есть получается, что эти переговорные дела, дипломатические, они выходят все-таки на первое место. Сначала все-таки сотрудничество, сотрудничество и сотрудничество.

СИМОНОВ: Я бы хотел еще такую мысль подчеркнуть, что, мне кажется, в этом послании еще раз стала видна попытка Путина перейти в роль мирового политика. Это было видно в начале года, когда заявлен был акцент энергетической сверхдержавы как ключевого регулятора энергобезопасности мира. То есть Путин уже воспринимает себя как реального мирового игрока, у которого есть козырь определенный, прежде всего - энергетика. Я уверен, что этот козырь он еще предъявит в преддверии "восьмерки". И второй момент - это как раз ядерная компонента наших Вооруженных сил. Я думаю, что Путин фактически в своем послании предъявил некую заявку на новый глобальный проект ядерного разоружения. Он об этом очень много говорил. А потом сразу перешел к теме реформы ООН. То есть фактически Путин пытается заявить вот эту тему реформирования международных структур для того, чтобы сконцентрироваться на проблеме распространения ядерного оружия. Может быть, она не такая новая, но, по крайней мере, Россия пытается предложить некий мировой проект, а Путин мыслит себя в категориях уже участника высшей политической лиги, которая решает глобальные экономические и политические проблемы.

ВИНОГРАДОВ: Разным целевым аудиториям немножко разные послания даны. Международной аудитории - о том, что я игрок премьер-лиги высшей международной и у меня есть инициатива, меня надо принимать во внимание. Российскому населению - все-таки скорее переход от позиционирования президента как гаранта безопасности к президенту как гаранту процветания. Это все-таки требует акцента на социальную составляющую и девальвации терминологии, связанной с национальной безопасностью.

- Еще про безопасность. Чрезвычайно, по-моему, важный посыл еще, обращенный в том числе и к армии, и к оборонно-промышленному комплексу, о том, что мы должны давать вот эти асимметричные ответы и брать за счет интеллекта, а не только вбухивания средств. Вложить столько же и по количеству догнать и перегнать - не наш путь, это совершенно очевидно. И еще важный момент, наверное, это социальный вопрос, но применительно к армии. Цитата из Ильина, которого президент не забывает процитировать и в прошлом послании, и в этом послании, про роль офицера и, опять же, решение социальных задач в армии. Что про это? Это принципиально ново или тянется линия из прошлых посланий?

ВИНОГРАДОВ: Отчасти это стремление как бы скорректировать вектор общественных дискуссий от темы дедовщины, которую Владимир Путин предпочел не упоминать в послании, к теме офицеров и к определению в качестве достижения сокращения срока службы в армии.

СИМОНОВ: Я бы отметил, что, действительно, прозвучали идеи института сержантов и старшин, они давно обсуждались, это известно: берется некая калька с американской военной системы, где этот институт достаточно развит, я имею в виду сержантов военных. Но эта тема много лет дискутируется. И президент Путин в этом плане просто еще раз это акцентирование показал. По военным сертификатам, по жилью - тема тоже не новая. Сам президент это говорил. Вот это, мне кажется, и есть основная угроза, потому что, еще раз повторю, для меня позитивно то, что президент не собирается отказываться от того, что он говорил, и снова это заявляет, но вопрос всегда возникает: а где, собственно, реализация этих вещей, если опять же мы год за годом говорим об одном и том же? Вот я известный борец за государственные финансы, меня тоже беспокоит, какова будет технология распределения? Потому что это же и есть основная боль национальных проектов.

Я бы вернулся к теме нацпроектов. Ведь президент Путин сам еще много лет назад, говоря про то же жилье, сказал, что самая большая проблема на рынке жилья - это монополизм. Это были его слова. И он совершенно четко сказал, что в ряде регионов создана монопольная структура жилищного рынка, которая не позволяет снижать цены. Сегодня он говорит об ипотеке. Но если не будет, например, борьбы с тем же монополизмом на рынке жилья, то эти деньги, опять же, будут израсходованы, наверное, не совсем правильным образом. Будут брать люди кредиты и попадать в кабалу, и неизвестно, когда будут выплачиваться эти проценты. Может быть, эти 250 тысяч и уйдут на выплату процентов по ипотечным кредитам. То есть вот этот вопрос очень важный. И я думаю, что исполнительная власть наконец должна задуматься о технологиях распределения этих денег. И главное, чтобы решались именно системные проблемы, а не просто распределялись ресурсы, потому что деньги есть в стране, это все знают. Но это и хорошо и плохо, потому что деньги тратить тоже надо с умом. И я думаю, что исполнительная власть этот вопрос должна сейчас решать.

- Может быть, действительно скажем о власти. Потому что, когда мы говорим об аудитории, на которую направлено послание, с населением понятно: там действительно много важного сказано, и особенно женщинам. Внешний слушатель тоже все сигналы расшифровал. Если мы говорим о властных структурах, то депутаты - тоже более-менее очевидно. А вот по поводу правительства я, честно говоря, не понял, потому что говорилось об отставании в области технологической, о необходимости создания прорывных проектов в области космоса, атомной энергетики, чего-то еще, но не прозвучало, когда, к какому сроку правительство должно это сделать. И мне кажется, что можно расценивать двояко: либо это такая высокая степень доверия правительству собственному, либо нежелание поставить какие-то конкретные задачи.

СИМОНОВ: Я понимаю, что происходит некое смешение. Потому что сидели все члены правительства, губернаторы как представители исполнительной власти. И поэтому все воспринимают это уже не просто как Послание к Федеральному Собранию. Собственно, это и было послание как бы к населению. То есть звучали темы, которые хотят услышать большинство россиян. Вот, собственно, они поэтому и были заявлены. Это послание было не к правительству, а послание было к населению. Поэтому, естественно, зачем давать какие-то указания правительству, если это послание не для него?

- Но население-то ждет.

ВИНОГРАДОВ: Традиционно послания президента, кроме, может быть, послания Ельцина 97-го года, никогда не были переломными. В словах Путина есть возможность поменять правительство, там достаточно было критики. И в то же время он не пошел до конца, как не пошел до конца в теме СНГ, не стал говорить: мы Грузию додавим до конца, мы Украину додавим до конца. Он вывел этот вопрос из пространства публичной политики в пространство дипломатии, в кулуары. То же самое и с правительством. Прозвучали сигналы в адрес обоих кандидатов в преемники. Но сигналы достаточно мягкие, которые всегда можно свернуть. Послание не мыслилось как переломный документ во всем, кроме, может быть, социальной сферы, то есть социальной составляющей - материнства, о которой мы говорили. Нет в России традиции того, что послание - это действительно рубеж. Отчасти тот журналистский ажиотаж в связи с посланием, о котором вы говорили, связан с тем политическим штилем, когда как бы ничего не происходит, но вот три раза в год Путин выступает - перед населением, журналистами и перед Федеральным Собранием, - и как бы создается такой ажиотаж: вдруг что-то изменится? Как правило, коренные переломы наступают вне контекста больших публичных выступлений главы государства.

- Тем не менее - может быть, это уже профессиональная болезнь - ждешь, что что-то будет переломное. Скажем, от этого послания не только я, очень многие мои коллеги ожидали каких-то точек. Вот тема ВТО, которая обсуждалась на протяжении последних лет, и во время пресс-конференции тоже Путин довольно решительно по этому поводу говорил. И ожидалось, что появится какая-то точка в этой дискуссии, что решение принято такое-то и такое-то. Про СНГ тоже уже разговоры идут и так, и сяк. И хотелось бы поставить тоже некую точку. Практически ни по одной теме, которая была поднята в этом послании, таких окончательных точек нет. Скорее запятые и многоточия. С вашей точки зрения, это хорошо или плохо?

ВИНОГРАДОВ: Это характерно для Владимира Путина. В принципе, это его стиль. Я не думаю, что это всегда достаточно обоснованно. Но, понимаете, с Путиным пришел немножко новый стиль посланий. При Ельцине было небольшое, минут на 30, выступление президента, и был достаточно большой текст, который раздавался депутатам, с поручениями, с включением почти всех сфер. Владимир Путин выступает в пределах часа, и текст послания, и текст выступления перед парламентом идентичны. Никакого дополнительного документа со списком поручений нет. Такова особенность жанра посланий сегодня. Вполне естественно, ориентируясь на те целевые аудитории, о которых мы говорили, - и мировое общественное мнение, и население, - более пунктирно говорить о значимых для чиновников, значимых для правительства, но все-таки не столь имиджевых темах, как ВТО. Не в стилистике Владимира Путина публично заявлять переговорную позицию и вести ее до конца. Мы видели в переговорах с Украиной по газовому вопросу в свое время, что Россия жесткую позицию заявила, а по факту пространство для компромиссов было создано огромное.

Полная аудиоверсия программы расположена по адресу http://www.radiomayak.ru/schedules/10821/27537-audio.html